истории
истории
«Придумал одно, снял другое, смонтировал третье»
Антон Моисеенко — молодой сценарист и режиссёр, который оставил белгородский журфак ради ВГИКа. Недавно Антон показал свой полнометражный дебют «Пепло» в кинотеатре «Победа». Алина Вольховская посмотрела кино и поговорила с режиссером.
Антон Моисеенко — молодой сценарист и режиссёр, который оставил белгородский журфак ради ВГИКа. Недавно Антон показал свой полнометражный дебют «Пепло» в кинотеатре «Победа». Алина Вольховская посмотрела кино и поговорила с режиссером.
Я не отвечаю на вопросы о названии фильма и его смысле, — предупредил Антон. — В фильме всё очевидно. Каждый зритель понимает всё по-своему благодаря личному опыту.
— Это довольно сложно сделать, когда в фильме переплетаются три времени. Откуда вообще появилась идея для создания «Пепло»?
— Мне повстречались два беловолосых парня, я сел за сценарий и начал развивать тему. Создание фильма — это живой процесс. Человеческая натура изменчива. Не факт, что то, что ты задумал в начале, сработает. Поэтому я придумал одно, снял другое, смонтировал третье.
— Из ваших ответов на вопросы зрителей складывается впечатление, что вы не очень довольны фильмом.
— Мне кажется, многим режиссерам не нравятся их работы. Представьте, вы приезжаете из экспедиции, смотрите материал, понимаете, что сняли полную чушь и всё это никак невозможно сложить. И вообще подумываете, что стоит оставить карьеру режиссёра (смеется). А потом, когда возвращаешься к этому делу через полгода, думаешь над тем, что тут можно исправить. Следовательно, ты придумываешь кино заново.
— Говорят, когда художнику полностью нравится то, что он сотворил, ему больше некуда стремиться.
— Да. Если ты сделал фильм, которым доволен, то заканчивай снимать.
— Мне повстречались два беловолосых парня, я сел за сценарий и начал развивать тему. Создание фильма — это живой процесс. Человеческая натура изменчива. Не факт, что то, что ты задумал в начале, сработает. Поэтому я придумал одно, снял другое, смонтировал третье.
— Из ваших ответов на вопросы зрителей складывается впечатление, что вы не очень довольны фильмом.
— Мне кажется, многим режиссерам не нравятся их работы. Представьте, вы приезжаете из экспедиции, смотрите материал, понимаете, что сняли полную чушь и всё это никак невозможно сложить. И вообще подумываете, что стоит оставить карьеру режиссёра (смеется). А потом, когда возвращаешься к этому делу через полгода, думаешь над тем, что тут можно исправить. Следовательно, ты придумываешь кино заново.
— Говорят, когда художнику полностью нравится то, что он сотворил, ему больше некуда стремиться.
— Да. Если ты сделал фильм, которым доволен, то заканчивай снимать.
— Что в перспективе? Документальное или художественное кино?
— Сейчас я снимаю перманентно-документальный фильм «Юность». В команде три человека, включая меня: я, оператор Илья Комаров и звукорежиссёр Иван Савельев. Мы являемся и героями фильма. Каждый год я снимаю одного персонажа. Они как точка отсчёта. Они стареют в пространстве, они определяют некий эволюционный процесс. Как только наберется какая-то критическая масса, то можно будет говорить о том, стоит ли показывать его людям. Я думаю, что получится либо рейв-кино, либо сериал.
— А что насчёт зрительского кино? Как вы его воспринимаете?
— Оно имеет место быть. У всех разные вкусы. Каждый сам решает, что смотреть, а что нет. Если людям нравится в таком русле развиваться — пожалуйста. Думаю, что зритель стал умнее. Он теперь воспринимает язык кино проще и быстрее. Всё это благодаря потокам информации. Современный зритель способен быстро переключаться, поэтому и воспринимает всё живо. Возможно, скоро все мы станем шизофрениками. Даже посмотрев «Пепло» зритель всё понял, а этот фильм отнюдь не простой и внятный. Настала другая работа с реальностью, поэтому кино будет жить.
— В вашей курсовой работе «Опыт небесных светил» герой говорит, что мир оцифровывается. Это плохо?
— В «Опыте небесных светил» я много говорил о том, что развитие технологий это плохо, но сейчас я изменил своё мнение. Думаю, это ведёт к открытости. Несомненно, есть и другая сторона медали, но, по-моему, мы прогрессируем.
— Сейчас я снимаю перманентно-документальный фильм «Юность». В команде три человека, включая меня: я, оператор Илья Комаров и звукорежиссёр Иван Савельев. Мы являемся и героями фильма. Каждый год я снимаю одного персонажа. Они как точка отсчёта. Они стареют в пространстве, они определяют некий эволюционный процесс. Как только наберется какая-то критическая масса, то можно будет говорить о том, стоит ли показывать его людям. Я думаю, что получится либо рейв-кино, либо сериал.
— А что насчёт зрительского кино? Как вы его воспринимаете?
— Оно имеет место быть. У всех разные вкусы. Каждый сам решает, что смотреть, а что нет. Если людям нравится в таком русле развиваться — пожалуйста. Думаю, что зритель стал умнее. Он теперь воспринимает язык кино проще и быстрее. Всё это благодаря потокам информации. Современный зритель способен быстро переключаться, поэтому и воспринимает всё живо. Возможно, скоро все мы станем шизофрениками. Даже посмотрев «Пепло» зритель всё понял, а этот фильм отнюдь не простой и внятный. Настала другая работа с реальностью, поэтому кино будет жить.
— В вашей курсовой работе «Опыт небесных светил» герой говорит, что мир оцифровывается. Это плохо?
— В «Опыте небесных светил» я много говорил о том, что развитие технологий это плохо, но сейчас я изменил своё мнение. Думаю, это ведёт к открытости. Несомненно, есть и другая сторона медали, но, по-моему, мы прогрессируем.
