истории
истории
Русский стиль
Авторы: Татьяна Алексютина, Юлия Хотеева|декабрь 2017
Ещё несколько лет назад одежда русских дизайнеров была мало кому известна. По крайней мере мы ее не носили. Теперь футболки с надписями на кириллице можно купить и за границей. Среди актуальных отечественных марок: «Спутник 1985» , «Меч», «Волчок», «Юность». Татьяна Алексютина и Юлия Хотеева поговорили о модной русской одежде с теми, кто ее делает и продает.
Ещё несколько лет назад одежда русских дизайнеров была мало кому известна. По крайней мере мы ее не носили. Теперь футболки с надписями на кириллице можно купить и за границей. Среди актуальных отечественных марок: «Спутник 1985» , «Меч», «Волчок», «Юность». Татьяна Алексютина и Юлия Хотеева поговорили о модной русской одежде с теми, кто ее делает и продает.
Василий Волчок-Русакович — дизайнер уличной моды, основатель известной марки «Волчок» рассказал о бренде, коллаборациях и о том, как создаются хитовые принты.
Василий Волчок-Русакович — дизайнер уличной моды, основатель известной марки «Волчок» рассказал о бренде, коллаборациях и о том, как создаются хитовые принты.
— У вас достаточно молодой бренд. Как вам удаётся оставаться в тренде и консолидировать такую разношёрстную аудиторию? Ведь сейчас практически любой может придумать принт для футболки, создать аккаунт в «Инстаграм» и раскрутить свою марку.
— Создать легко, самое сложное — удержать. Мы живем этим. Я стараюсь вести дела так, чтобы наша команда, которая за последнее время сильно разрослась, погружалась в проект с душой. Мы делаем все искренне, то, что нравится нам, пропускаем через себя. Люди это чувствуют. Мы стараемся каждый раз придумывать что-то новое.
— Почему за границей так мало магазинов русских дизайнеров?
— Дело в профессионализме. Мы, как и многие, не сразу выкупили, что коллекции должны быть готовы за полгода-год до старта продаж. Сезонность очень важна. Да и большинство проектов работает без инвестиций, поэтому наши объемы смешны для мирового рынка.
— Как вы поняли, что «зайдёт»?
— Даже сейчас я не могу сказать какой принт больше «зайдет». Успех на 50 процентов зависит от удачи. А чтобы удача тебя не покидала, нужно отдавать вселенной часть себя. Я рад, что нам удается делать «хиты».
— Есть ли какие-то критерии отбора новых принтов?
— Все принты — это отражение нашей жизни. Прошедшая юность, русский андеграунд — это то, что я проживаю и чувствую. Изначально я планировал выпустить эти принты минимальным тиражом, так как не рассчитывал на тысячные продажи. Сейчас в России и Украине куча подделок на них — вообще ужас.
— Может ли фанат вашего стиля предложить свой вариант дизайна принта? Были уже такие случаи?
— Коллаборации для нас — это долгое взвешенное решение. Нам важно не только то, как человек рисует, но и то, как и чем он живёт. Но такие случаи, конечно, были.
— Создать легко, самое сложное — удержать. Мы живем этим. Я стараюсь вести дела так, чтобы наша команда, которая за последнее время сильно разрослась, погружалась в проект с душой. Мы делаем все искренне, то, что нравится нам, пропускаем через себя. Люди это чувствуют. Мы стараемся каждый раз придумывать что-то новое.
— Почему за границей так мало магазинов русских дизайнеров?
— Дело в профессионализме. Мы, как и многие, не сразу выкупили, что коллекции должны быть готовы за полгода-год до старта продаж. Сезонность очень важна. Да и большинство проектов работает без инвестиций, поэтому наши объемы смешны для мирового рынка.
— Как вы поняли, что «зайдёт»?
— Даже сейчас я не могу сказать какой принт больше «зайдет». Успех на 50 процентов зависит от удачи. А чтобы удача тебя не покидала, нужно отдавать вселенной часть себя. Я рад, что нам удается делать «хиты».
— Есть ли какие-то критерии отбора новых принтов?
— Все принты — это отражение нашей жизни. Прошедшая юность, русский андеграунд — это то, что я проживаю и чувствую. Изначально я планировал выпустить эти принты минимальным тиражом, так как не рассчитывал на тысячные продажи. Сейчас в России и Украине куча подделок на них — вообще ужас.
— Может ли фанат вашего стиля предложить свой вариант дизайна принта? Были уже такие случаи?
— Коллаборации для нас — это долгое взвешенное решение. Нам важно не только то, как человек рисует, но и то, как и чем он живёт. Но такие случаи, конечно, были.
Василий Волчок-Русакович
дизайнер уличной моды
— У вас достаточно молодой бренд. Как вам удаётся оставаться в тренде и консолидировать такую разношёрстную аудиторию? Ведь сейчас практически любой может придумать принт для футболки, создать аккаунт в «Инстаграм» и раскрутить свою марку.
— Создать легко, самое сложное — удержать. Мы живем этим. Я стараюсь вести дела так, чтобы наша команда, которая за последнее время сильно разрослась, погружалась в проект с душой. Мы делаем все искренне, то, что нравится нам, пропускаем через себя. Люди это чувствуют. Мы стараемся каждый раз придумывать что-то новое.
— Почему за границей так мало магазинов русских дизайнеров?
— Дело в профессионализме. Мы, как и многие, не сразу выкупили, что коллекции должны быть готовы за полгода-год до старта продаж. Сезонность очень важна. Да и большинство проектов работает без инвестиций, поэтому наши объемы смешны для мирового рынка.
— Как вы поняли, что «зайдёт»?
— Даже сейчас я не могу сказать, какой принт больше «зайдет». Успех на 50 процентов зависит от удачи. А чтобы удача тебя не покидала, нужно отдавать вселенной часть себя. Я рад, что нам удается делать «хиты».
— Есть ли какие-то критерии отбора новых принтов?
— Все принты — это отражение нашей жизни. Прошедшая юность, русский андеграунд — это то, что я проживаю и чувствую. Изначально я планировал выпустить эти принты минимальным тиражом, так как не рассчитывал на тысячные продажи. Сейчас в России и Украине куча подделок на них — вообще ужас.
— Может ли фанат вашего стиля предложить свой вариант дизайна принта? Были уже такие случаи?
— Коллаборации для нас — это долгое взвешенное решение. Нам важно не только то, как человек рисует, но и то, как и чем он живёт. Но такие случаи, конечно, были.
— Создать легко, самое сложное — удержать. Мы живем этим. Я стараюсь вести дела так, чтобы наша команда, которая за последнее время сильно разрослась, погружалась в проект с душой. Мы делаем все искренне, то, что нравится нам, пропускаем через себя. Люди это чувствуют. Мы стараемся каждый раз придумывать что-то новое.
— Почему за границей так мало магазинов русских дизайнеров?
— Дело в профессионализме. Мы, как и многие, не сразу выкупили, что коллекции должны быть готовы за полгода-год до старта продаж. Сезонность очень важна. Да и большинство проектов работает без инвестиций, поэтому наши объемы смешны для мирового рынка.
— Как вы поняли, что «зайдёт»?
— Даже сейчас я не могу сказать, какой принт больше «зайдет». Успех на 50 процентов зависит от удачи. А чтобы удача тебя не покидала, нужно отдавать вселенной часть себя. Я рад, что нам удается делать «хиты».
— Есть ли какие-то критерии отбора новых принтов?
— Все принты — это отражение нашей жизни. Прошедшая юность, русский андеграунд — это то, что я проживаю и чувствую. Изначально я планировал выпустить эти принты минимальным тиражом, так как не рассчитывал на тысячные продажи. Сейчас в России и Украине куча подделок на них — вообще ужас.
— Может ли фанат вашего стиля предложить свой вариант дизайна принта? Были уже такие случаи?
— Коллаборации для нас — это долгое взвешенное решение. Нам важно не только то, как человек рисует, но и то, как и чем он живёт. Но такие случаи, конечно, были.
— Есть люди, которые одеваются только в одежду «Волчок», некоторые комбинируют ваши футболки с классическими брюками офисного формата. Но есть и те, кто пока не решается приобрести подобную вещь, хоть и есть желание. Кто-то вообще думает, что это одежда только для неформалов. Что скажете?
— У нас есть вполне лаконичные вещи, а с нашим «взрослением» таких вещей будет всё больше. Пусть каждый носит то, что чувствует. А те, кто сомневаются, пусть идут в Uniqlo (японская розничная сеть повседневной одежды - от ред.). Там думать не нужно.
— Что скажите о стиле молодёжи в Белгороде? Многим здесь по душе ваш бренд. Но представлен он только в небольшом магазине уличной одежды.
— Я стараюсь путешествовать по России, лично знакомиться с партнерами и ребятами, которые поддерживают нас. До Белгорода еще не добрался, но он у меня в планах. Я думаю, что ситуация аналогичная по стране. Мы все еще андеграунд, меня это радует.
— Питерским и московским ценителям подобной одежды легче оставаться, так сказать, «на стиле». Что делать ребятам из регионов России?
— Оставаться верным себе и не слушать окружающих. Ну и, конечно, почаще выбираться в Москву и Санкт-Петербург — большие города вдохновляют.
— У нас есть вполне лаконичные вещи, а с нашим «взрослением» таких вещей будет всё больше. Пусть каждый носит то, что чувствует. А те, кто сомневаются, пусть идут в Uniqlo (японская розничная сеть повседневной одежды - от ред.). Там думать не нужно.
— Что скажите о стиле молодёжи в Белгороде? Многим здесь по душе ваш бренд. Но представлен он только в небольшом магазине уличной одежды.
— Я стараюсь путешествовать по России, лично знакомиться с партнерами и ребятами, которые поддерживают нас. До Белгорода еще не добрался, но он у меня в планах. Я думаю, что ситуация аналогичная по стране. Мы все еще андеграунд, меня это радует.
— Питерским и московским ценителям подобной одежды легче оставаться, так сказать, «на стиле». Что делать ребятам из регионов России?
— Оставаться верным себе и не слушать окружающих. Ну и, конечно, почаще выбираться в Москву и Санкт-Петербург — большие города вдохновляют.
Сергей Половнёв — владелец магазинов уличной одежды в Белгороде и Курске. В его магазинах представлены одежда и аксессуары отечественных брендов. Сергей рассказал, вещи каких дизайнеров пользуются наибольшим спросом, и кто их покупает.
Сергей Половнёв — владелец магазинов уличной одежды в Белгороде и Курске. В его магазинах представлены одежда и аксессуары отечественных брендов. Сергей рассказал, вещи каких дизайнеров пользуются наибольшим спросом, и кто их покупает.
— С чем связана мода на русское?
— Это волна во всём мире. Нашу одежду заказывают американцы, канадцы, израильтяне. Раньше никто не делал принты на кириллице, а сейчас все хотят именно их. Гоша Рубчинский дал определённый толчок в этом направлении. Ну и политическая ситуация сыграла свою роль — накрыла волна «поддержи отечественное». Даже никому не известные пару лет назад русские артисты сегодня собирают толпы людей и получают большие гонорары. Если раньше за 1000 рублей ходили (и то не все) на давно известного Басту, то сейчас это средняя цена билета на концерт малоизвестной российской звезды. Отечественные шмотки и музыка сейчас на пике популярности.
— Какие марки пользуются большим спросом?
— Самый большой ассортимент у «Юности» и «Волчок». У них больше всего принтов и разных коллекций — от классических до специфических. Это волновая тема. Популярны всякие опасные принты: «беги со мной или от меня», ножи, колючая проволока.
— Вы сами носите такую одежду?
— Я люблю что-то вроде Codered: и фасон прикольный, и эксперименты с разными материалами, фишки с потайными карманчиками, маски. «Меч» тоже нравится, хоть он и не столь популярен. Тематика у марки больше миленькая, добренькая, связанная с туризмом.
— Это волна во всём мире. Нашу одежду заказывают американцы, канадцы, израильтяне. Раньше никто не делал принты на кириллице, а сейчас все хотят именно их. Гоша Рубчинский дал определённый толчок в этом направлении. Ну и политическая ситуация сыграла свою роль — накрыла волна «поддержи отечественное». Даже никому не известные пару лет назад русские артисты сегодня собирают толпы людей и получают большие гонорары. Если раньше за 1000 рублей ходили (и то не все) на давно известного Басту, то сейчас это средняя цена билета на концерт малоизвестной российской звезды. Отечественные шмотки и музыка сейчас на пике популярности.
— Какие марки пользуются большим спросом?
— Самый большой ассортимент у «Юности» и «Волчок». У них больше всего принтов и разных коллекций — от классических до специфических. Это волновая тема. Популярны всякие опасные принты: «беги со мной или от меня», ножи, колючая проволока.
— Вы сами носите такую одежду?
— Я люблю что-то вроде Codered: и фасон прикольный, и эксперименты с разными материалами, фишки с потайными карманчиками, маски. «Меч» тоже нравится, хоть он и не столь популярен. Тематика у марки больше миленькая, добренькая, связанная с туризмом.
Сергей Половнев
владелец магазина уличной одежды
— С чем связана мода на русское?
— Это волна во всём мире. Нашу одежду заказывают американцы, канадцы, израильтяне. Раньше никто не делал принты на кириллице, а сейчас все хотят именно их. Гоша Рубчинский дал определённый толчок в этом направлении. Ну и ситуация политическая сыграла свою роль — накрыла волна «поддержи отечественное». Даже никому не известные пару лет назад русские артисты сегодня собирают толпы людей и получают большие гонорары. Если раньше за 1000 рублей ходили (и то не все) на давно известного Басту, то сейчас это средняя цена билета на концерт малоизвестной российской звезды. Отечественные шмотки и музыка сейчас на пике популярности.
— Какие марки пользуются большим спросом?
— Самый большой ассортимент у «Юность» и «Волчок». У них и принтов больше всего, разные коллекции — от классических до специфических. Это волновая тема. Популярны всякие опасные принты: «беги со мной или от меня», ножи, колючая проволока.
— Вы сами носите такую одежду?
— Я люблю что-то вроде Codered: и фасон прикольный, и эксперименты с разными материалами, фишки с потайными карманчиками, маски. «Меч» тоже нравится, хоть он и не столь популярен. Тематика у марки больше миленькая, добренькая, связанная с туризмом.
— Это волна во всём мире. Нашу одежду заказывают американцы, канадцы, израильтяне. Раньше никто не делал принты на кириллице, а сейчас все хотят именно их. Гоша Рубчинский дал определённый толчок в этом направлении. Ну и ситуация политическая сыграла свою роль — накрыла волна «поддержи отечественное». Даже никому не известные пару лет назад русские артисты сегодня собирают толпы людей и получают большие гонорары. Если раньше за 1000 рублей ходили (и то не все) на давно известного Басту, то сейчас это средняя цена билета на концерт малоизвестной российской звезды. Отечественные шмотки и музыка сейчас на пике популярности.
— Какие марки пользуются большим спросом?
— Самый большой ассортимент у «Юность» и «Волчок». У них и принтов больше всего, разные коллекции — от классических до специфических. Это волновая тема. Популярны всякие опасные принты: «беги со мной или от меня», ножи, колючая проволока.
— Вы сами носите такую одежду?
— Я люблю что-то вроде Codered: и фасон прикольный, и эксперименты с разными материалами, фишки с потайными карманчиками, маски. «Меч» тоже нравится, хоть он и не столь популярен. Тематика у марки больше миленькая, добренькая, связанная с туризмом.
— Многие хотят купить что-то подобное, но боятся, что такая одежда обязывает, привязывает к какой-то субкультуре. Что скажите?
— Некоторые марки придерживаются определённой концепции: марка Codered больше продвигает рэп-баттлы, Вася Волчок больше по техно, «ННХ» — по БМХ, Anteater поддерживают экстремальные виды спорта и начинающих художников. У нас выходила коллаборация с ними — совместные футболки. С «Юностью», кстати, тоже — толстовки «Юность Белгород».
— Всё рано или поздно становится мэйнстримом, как «Патимейкер». Могут эти мерчи стать зашкваром?
— Этот товар, можно сказать, дефицитный. Самые ходовые вещи, по типу «Беги со мной или от меня» и «Русский андеграунд» я даже оптом не могу купить. Они не отшивают большие партии, а их разбирают все и сразу. Тем более мода меняется. Раньше мои друзья катались на скейтах, увлекались одним стилем, теперь большинство остепенились, вкусы поменялись. Так и с одеждой.
— Кто ваши клиенты?
— Есть бабушка одна, приходит к нам с внуком. Так она подсказывает что лучше, что хуже, одним словом — «шарит». Статистика такая: сначала школьники и студенты, потом 25-30. Не знаю с чем это связано. Но заходят и люди старше 35, да ещё и такие… Я вообще не сказал бы, что они могут быть нашими клиентами.
— Некоторые марки придерживаются определённой концепции: марка Codered больше продвигает рэп-баттлы, Вася Волчок больше по техно, «ННХ» — по БМХ, Anteater поддерживают экстремальные виды спорта и начинающих художников. У нас выходила коллаборация с ними — совместные футболки. С «Юностью», кстати, тоже — толстовки «Юность Белгород».
— Всё рано или поздно становится мэйнстримом, как «Патимейкер». Могут эти мерчи стать зашкваром?
— Этот товар, можно сказать, дефицитный. Самые ходовые вещи, по типу «Беги со мной или от меня» и «Русский андеграунд» я даже оптом не могу купить. Они не отшивают большие партии, а их разбирают все и сразу. Тем более мода меняется. Раньше мои друзья катались на скейтах, увлекались одним стилем, теперь большинство остепенились, вкусы поменялись. Так и с одеждой.
— Кто ваши клиенты?
— Есть бабушка одна, приходит к нам с внуком. Так она подсказывает что лучше, что хуже, одним словом — «шарит». Статистика такая: сначала школьники и студенты, потом 25-30. Не знаю с чем это связано. Но заходят и люди старше 35, да ещё и такие… Я вообще не сказал бы, что они могут быть нашими клиентами.
